ЗАЛМАН ШМЕЙЛИН

РЕФЛЕКСИЯ

С утра задумался о высоком
О том, что рядом, и том, что меж
Взял за рога, ухватил с наскока,
От напряженья потела плешь.

Мысль не давалась медузой скользкой.
Наконец, зажимаю ее в кулак:
Ребенок. В Московском дистрикте «Слезкино»
Два года. Жил в стае диких собак.

Имя мальчишки заметное – Рома/
Пахнет сенсацией, черт побери.
Слышь ты, Европа, чем он хуже Ромула.
Быть Москве Римом под номером три.

Вдобавок, чего уже вовсе не ждали
Вдруг, заявляет серьезно жена,
Что, вероятно, товарищем Сталиным
Была в прошлой жизни – другой - она.

Вмиг возбуждаюсь гендерно и классово -
В истории сплошь одни пузыри.
Такую мыслю по утрам обсасывать
Хватило точно бы дня на три.

Но допекло до печенок позывами
Не увенчавшихся, впрочем, ничем.
И о высоком с утра с надрывом
Уже не думалось как-то совсем.

***
Не замечаю в упор любого
Кующего голосом сталь и жесть.
Веско команды звучат лишь от Бога
Если, конечно, он где-нибудь есть.

Но не желал бы я жребия лучшего -
Раз уж всю правду – вот вынь да положь -
Чем у тебя состоять в подкаблучниках.
Смирным, стреноженным - ну так и что ж.

Мы отдаемся на милость любимым,
Как пациент отдается врачу.
Самым доверенным, самым ранимым -

Рваться на волю – убей, не хочу.